Марина Павлова
Всем людям посвящается,
ведь мы сами делаем мир таким, каким его видим,
и это наше мироощущение опять же творит жизнь -
и нас в ней. Смешно? Запутанно? И все-таки - правда.
Почему я пишу стихи? Вот это уже гораздо проще.
Потому что по-другому не могу.
И - чтобы их кто-нибудь услышал.
Для тебя пишу, читатель.
ведь мы сами делаем мир таким, каким его видим,
и это наше мироощущение опять же творит жизнь -
и нас в ней. Смешно? Запутанно? И все-таки - правда.
Почему я пишу стихи? Вот это уже гораздо проще.
Потому что по-другому не могу.
И - чтобы их кто-нибудь услышал.
Для тебя пишу, читатель.
Он спросил о моей человечности,
Обронив: "А Земля еще вертится?"
Он ушел. Я забыла о скептиках.
Земля вертится? Что-то не верится.
Не ищи объяснения чудному.
Молока дай котенку приблудному.
Отмени все надежды на прошлое.
Все упавшее-бывшее - брошено.
Наше прошлое - им похоронено,
И подошвами в грязь заборонено.
Пусть зерно прорастет, коль обронено,
Ну а я - проживу и с другим.
Я иду по городу чужому, незнакомому,
Проходя по улицам созвездий и созвучий.
Со взглядами, мелькнувшими иногда здороваюсь -
Я их не встречала, но, может, им так - лучше?
Я лечу на солнце и встречаюсь с тенью,
Каждый день рожденья отрывая лист.
Где-то потерялось все мировоззренье,
Только и осталось, что стремленье ввысь.
Здесь одной не скучно - ведь со мною звезды.
Попросила хлеба - подняла сухарь.
В город свой вернуться никогда не поздно -
Стоит лишь свернуть с лета на январь.
Ночью
Кирпичье тело под фонарем
Лежит лицом в луже черной воды.
Ржавый остов в кустах лебеды
От грубости ветра машет крылом.
Обломками веток изрыта луна,
И свет обливает осколки бутылок.
А ночь-то сегодня сыта допьяна!
Густым перегаром мне дышит в затылок.
Полна откровенности глупо-игривой,
Шуршанья шагов и опавших людей.
Здесь все усмехается странно и криво,
А звезды - лишь тлеют, как россыпь углей.
Я люблю твою силу и слабость,
Это небо, и в небе - звезду.
Нам так много и мало осталось
Отыскать и понять на ходу.
Мы живем потихоньку, с капризом,
Постепенно сплетая пути.
Наши звезды - то сверху, то снизу,
А до главной - идти и идти.
Трехстишие
Под тонкой скорлупой - золотая игла,
А на конце ее - пылинка -
Моя бессмертная душа.
А.С.
Доесть изжеванное счастье,
Сорвать остатние листы,
Хоть разлетелось все на части,
На беспризорне куски,
Отсечь ненужное - и в мусор,
В юдоль осиротевших душ -
То не по мне. Я не искусна
В уменье брать лишь жирный кус,
Слизнуть последнее, до крошки,
С ладони милостей судьбы...
А счастье было б так возможно,
Когда б мы не были слепы.
О семье
Встретились два одиночества,
Два неразборчивых почерка,
Две недомысленных фразы,
Два ручейка в океане,
Что струятся, не ведая
О потоках воды вокруг.
Встретились два человека.
И получилась - семья.
Пластилиновые пальчики
загребают в горсть траву.
Сон корявой ниткой тянется,
я его сейчас порву.
Был безумен, как бессмертие,
одуревший этот миг.
Что за странное поветрие -
миру показать язык.
Солнечный ветер
Солнечный ветер, полни мой парус!
В мире осталась лишь алая ярость.
Синие блики дразнятся и манят.
Можно стать богом, да только я занят.
Что-то качает верхушки деревьев,
Кто-то срывает с них листья, как перья.
Мало пожито и много осталось -
Мне все равно. Ветер, полни мой парус!
А.С.
Ты прекрасен, как сон, как проклятие дня,
Уходящего пыльной дорогой к рассвету.
Нас связала какая-то злая планета.
Эту связь пережечь не создали огня.
Ты вокруг, в каждом шаге, в струении ветра,
В перекрестье листвы, отражающей луч.
Кто придумал тот день, в одеяньи из туч?
Вопрошаю, прошу. Нет ответа. Нет света.
Для тебя одеваюсь я в грусть,
Согревая озябшую память,
Чтобы в прошлом ошибки оставить,
Чтобы в спину сказать: "Я вернусь!"
Фотографий уже не исправить.
Пусть живут, как пылинки и свет,
Согревая озябшую память,
Вызывая багровый рассвет.
| Начало |
| О нас |
| Публикации |
| Протоколы |
| Неопубликованное |
| Гостевая книга |
